Сама поразилась, как твердо и провокационно прозвучали мои слова.

— Все, чем мы занимаемся сейчас — это бесполезная фикция. Нас изматывают физически, в изобилии пичкают общедоступными знания, но не готовят к самому важному. К перевороту!

Ребята закивали, соглашаясь. Преподы настороженно покосились. Ши-Ван как-то очень задумчиво крутил в руке скомканную салфетку, видимо, обдумывая, получится сделать из нее приличный кляп или уже не успеет.

Даже кошачья сущность, которой в принципе чихать на проблемы человеческого тела, сейчас восторженно внимала моим словам.

А меня несло на крыльях ораторского вдохновения:

— Мы до сих пор ничего не знаем о наших противниках, — проникновенно вещала я, заражая остальных пламенем протеста. — Нас не учат секретным техникам. С нами не делятся более сильными заклинаниями. Нам даже не говорят о том, что Джером авари!

На симпатичном лице принца не изменилось ровным счетом ничего, но в глубине голубых глаза мелькнули недовольство и досада. Да, голубчик, я все знаю.

— Вы говорите, что королевское приглашение на праздник — это проверка нашей команды? Так давайте будем реалистами, на приеме король увидит кучку подростков, не способных вести себя достойно. Команду-посмешище.

Если до этого кто-то из ребят еще питал иллюзии насчет нашего блистательно-успешного появления на празднике, то сейчас оставили надежды. До «команды принца» медленно, но, верно, начинал доходить неутешительный факт: все это время их загружали, как ослов, лишь для имитации подготовки и отвода глаз. Муляж. Иллюзия значимости и причастности к чему-то большему.

Вопреки природной вражде кошек и собак, волчонок поддержал меня первым. Лиам молча отодвинул приборы, встал, обошел угол стола и встал со мной плечом к плечу. Шархай зарычал и последовал его примеру. Дальше со своих мест вскочили энтри с близнецами Райч и присоединились к нашему возмущенному фронту.

Ого! Да во мне, оказывается, погибает от скуки великий бунтарь и оратор!

Оглядели оппозицию: Джером, тройка верных подпевал, лиэс (этот то ли заснул с открытыми глазами, то ли, как всегда, хитрит), обладатель титула «самый гадкий и рыжий препод факультета», Гуля и первый меч королевства.

— Хватит учить нас бесполезным вещам, — озвучила я лозунг компании «Бунт против педагогической системы».

В столовой повисла давящая тишина.

Момент нарушило по-деревенски громкое и затяжное хлюпанье горгульи, довольное чавканье конфетой, после чего Гуля поставила чашку с горячим чаем на стол и протянула лапку к соседу.

— Ты должен мне двадцатку.

— Крылатая вымогательница, — ругнулся Ши-Ван, покорно извлекая из кармана кошелек. — Небось снова мухлевала.

Гуля оскорбленно глянула на рыжеволосого мужчину, отсчитывающего двадцать золотых.

— Историю не перепишешь. Страсть к бунтам записана в генетическом коде нашей милой пардочки. У тебя не было даже шанса.

Я слегка опешила от нелогичности ситуации, но старательно держала лицо. Дерен, все это время продолжавший пристально смотреть на меня, тепло улыбнулся и поднялся на ноги.

— Госпожа Руколо, свяжитесь с преподавателями, пусть меняют программу. Гуля, готовь портал…

— Уже лечу! — бойко отозвалась та, любовно заворачивая в накрахмаленную салфетку полученный выигрыш.

— Ши-Ван, вызывай дворфов, новый полигон должен быть готов через три дня… А вам, — взгляд в сторону кучки-бунтарей, — советую подняться к себе и надеть удобную обувь. Занятия по общим предметам на сегодня отменены. Через час жду всех в первой аудитории для знакомства с вашим новым преподавателем.

Все пришли в движение, отчего в столовой возник шум, гомон и легкий хаос. Уже покидая комнату, я оглянулась и увидела довольную улыбку Дерена Маккалича. Поймав мой взгляд, мужчина поднял большой палец вверх и подмигнул.

Тааак… И почему у меня такое ощущение, что на первого, заметившего бессмысленность программы обучающегося, спорили не только Гуля с Ши-Ваном?

К себе я умчалась прежде, чем кто-то чересчур смазливый успел схватить даму за локоток и ангажировать в уголок. Но Джерома это не смутило. Он же принц. Ему по статусу не положено.

— Ноэми, открывай! Поговорить надо.

Я с тоской глянула в сторону ванны. Сейчас горячие струи были гораздо предпочтительнее для тела, а успокаивающий шум воды — для души. Но Джерома это не остановило. Он же настырный. И через дверь пообщается, али приспичит.

Распрощавшись с мечтами избежать пренеприятнейшего разговора, открыла дверь и поспешно попятилась, пропуская приятеля детства. Но вопреки моим чаяниям, Джером тоже не был настроен на долгие выяснения отношений.

Подошел, обнял ладонями мое лицо, провел большими пальцами по подбородку, едва заметно задел нижнюю губу и тихо выдохнул:

— Давно знаешь?

— Как вернулась… — призналась я, внезапно осознав, что это первый раз с моего пробуждения в доме Итона, когда мы с Джеромом остались наедине.

— Ясно.

В категории «самый тупой диалог двух подростков» мы легко урвали бы первое место, а вот в категорию «самый горячий поцелуй» нашу пару бы не взяли. Просто потому, что такие вещи не афишируют. Их хранят в глубине самых приятных воспоминаний, на почетном месте между «у меня бегут мурашки от звука его голоса» и «колени предательски дрожат от одного только взгляда».

Принц Райвиль пользовался ну просто бешеным успехом у противоположного пола. Иначе откуда этот светловолосый пройдоха с эльфами-отступниками в генеалогическом древе смог научиться такому виртуозному владению техникой поцелуев?

Я податливо льнула к тощей, но твердой груди младшего наследника престола, охотно тянулась за новой порцией невесомых поцелуев, млела от поглаживаний сильных пальцев и улыбалась в ответ на провокационные покусывания моей нижней губы.

Это было невыносимо сладко, безумно приятно, и даже думать не хочу, что вызывает во мне эту бурю впечатлений — сам Джером, одуряюще-приятно пахнущий свежескошенной летней травой, или магия данной ему клятвы.

Кошачья сущность недовольно качала усатой мордой, глядя на творящиеся непотребства, но поминать Джеда — нашу истинную пару — почему-то не спешила.

— Ноэми, Джером! Вы там уснули?

В дверь забарабанили чьи-то огромные кулачища.

Я подавила сбивчивую мысль: «А может, вы там сами… А мы тут пока продолжим…», отстранилась от жутко довольного Джерома и с непрошибаемым видом открыла дверь.

Кто там у нас такой бдительный? Кому кулаки не жалко? Шархай?! Ну все, приятель, ты попал…

В Академии общего магического профиля имени всеми позабытого дворфа работали самые странные педагоги во всей Аристалии. Думаю, на основе нашей педагогической базы можно было защитить научную работу по теме: «Самая актуальная и полная классификация профессиональных заскоков и других пограничных состояний доведенных до ручки педагогов».

Себя мы по праву считали людьми закаленными, привычными ко всему… И были в корне неправы.

До назначенного деканом часа еще было десять минут, а «команда принца» уже сидела полукругом в первой аудитории и обсуждала случившееся. Я в общую перепалку благоразумно не лезла, предпочитая действовать как опытный политический лидер: подняла общественность на ратный бой, спровоцировала на протест и, скромно потупив глазки, удалилась в уголок. Просто я-то в курсе, что инициатива обычно делает со своими инициаторами.

Джером сидел рядом и незаметно от других поглаживал кончиками пальцев мою руку. Хвостатая негодяйка в глубине души мурлыкала от удовольствия, я же изо всех сил пыталась подавить гормональную бурю и только недовольно хмурилась.

Невысокого темноволосого парня в очках никто, кроме меня, не заметил. И это странно!

Ладно люди с их несовершенным обонянием, но почему оборотни не учуяли чужого — так и осталось загадкой.

Одетый в простую, но теплую куртку из потертой кожи, темные штаны и высокие сапоги на толстой подошве, юноша присматривался к нам цепким взглядом хищника, выслеживающего добычу. Вот только я себя пугливой ланью не считала, поэтому поймала взгляд юноши и выразительно так, с клыками улыбнулась.