Натянув одеяло и для верности спрятав голову под подушку, предостерегающе крикнула:

— Я сплю. И я злая. Так что лучше не трогать меня до утра.

— Хорошо, спи, — любезно позволил визитер.

Услышав низкий, глубокий голос, кошачья сущность заинтересованно подняла морду, я же едва не вскрикнула от радости. Откинув в сторону подушку, одеяло, желание поспать, резко села и внимательно посмотрела на Глоша.

— Ну, а ты чего так рано вскочил?

Принц, чьи губы подрагивали в легкой улыбке, пожал широкими плечами и сделал шаг вперед.

— Да я и не ложился.

— Бессонница?

— Дела. Сама понимаешь — встречи, интриги, — нехотя и чуточку устало пошутил он. — Ничего интересного.

— Дай угадаю, а ко мне ты пришел дать или получить совет.

Если и этот заявился ни свет ни заря дать совет предать друга детства ради спасения собственной шкуры или любовных проблем, клянусь, я не выдержу и запущу в него подушкой!

Старший наследник престола хитро улыбнулся и полез в карман.

— Украшения любишь?

Глава 12. Битва шахматных фигур

Есть на свете вещи, к которым привыкаешь из-за повседневности.

Смотришь на заход солнца, словно на унылую картину, а потом в какой-то момент — бац! — и душа радуется зрелищу как в первый раз. Похожее прозрение случилось со мной, когда Глошад вытащил браслет и перебросил мне. Я и раньше видела много красивых ювелирных украшений, разбиралась на уровне «продвинутый новичок», но сейчас пришла в неподдельный восторг.

Черный гладкий браслет шириной в два пальца приятно холодил и оттягивал ладонь. Без вычурных украшений, рисунков, камней и других ювелирных «добавок», он был прекрасен в своей первозданной красоте. Черный и гладкий, как шерсть парды.

Ободок был рассчитан на мужскую руку, но мне нестерпимо захотелось примерить это чудо, что я, собственно, и сделала. Выдав свое магическое происхождение, браслет задумчиво прокрутился на моем запястье и сомкнулся, зафиксировав себя на месте.

— Красивый… — выдохнула, любуясь украшением.

— Не обольщайся. — Глошад сложил руки на груди. — Долго я тебе его носить не позволю.

Непроизвольно спрятав руку с браслетом за спину, я вопросительно глянула на принца Вариэля.

— Это не подарок, Мими, — сообщил будущий королевский маг. — Это артефакт моего рода, точнее, мой личный артефакт. Сама понимаешь, такими вещами не разбрасываются. Передаю в пользование только на время завтрашней битвы. После — вернешь.

— И зачем?

Глошад в задумчивости наклонил голову набок, став похож на большую хищную птицу.

— Знаешь парадигму насильственно навязанного добра?

Насильственно… чего?

Ладно, на всякий случай с умным видом киваем.

— Я кое-что подправил, — сказал он скучающим тоном, словно это была самая скучная информация на свете. — Теперь защитная магия купола будет принимать тебя за одного из представителей дома Вариэль.

— А зачем?

— Если тебя ранят, я должен быть уверен, что все будет хорошо, и маленькая черная непоседа получит своевременную помощь от лекарей. И это не обсуждается.

Да я и не думала возражать. Просто челюсть сама собой вниз поехала.

— Ну ладно… — начал старший наследник, явно вознамерившись уйти.

— Глош, посиди со мной! — выпалила прежде, чем за спиной принца появилась цветная дымка портала.

Сказала, тотчас пожалела и прикусила губу. Потому что Глошад не должен догадаться, что я соскучилась. Потому что это неправильно — ревновать его к другим членам команды, с которыми он общается. Потому что у меня нет причин чувствовать кожей и сердцем, когда он входит в комнату. Потому что одной совместной ночевки (если это, конечно, можно так назвать) оказалось мало.

Лицо Глошада, тонущее в полутенях предутреннего мрака, приняло извиняющееся выражение. Он ещё ничего не сказал, но я знала ответ.

— Мими, я так устал, что просто не в состоянии сидеть… Вот полежать — другое дело!

Ам… Что?

Хлопните меня по щекам, а то парда в шоке!

Я во все глаза наблюдала за тем, как Глош садится на кровать, быстрым движением снимает обувь, пробегает пальцами по пуговицам, расстегивая камзол, стягивает рубашку.

— Чего замерла? Двигайся, — скомандовал он и лег рядом.

Мы немного повозились, пытаясь устроиться с комфортом. Кровать оказалась узкой для двоих, но мышиный предводитель каким-то образом умудрился лечь так, чтобы между нами пролегла полоса свободного пространства.

Тоже мне пуританин выискался.

— А это что? — нахмурилась я, услышав шелест сминаемой бумаги и вытаскивая из-под бока Глоша сложенный лист бумаги. — «Защитит от разных бед профсоюзный комитет»?

Мой ночной гость приподнялся на локте и тоже с интересом глянул в почирканный листок с наметками.

— А! Это, наверное, Гуля подсунула. И когда только успела… Я имел неосторожность предложить ей несколько идей, после чего ваша крылатая горгона загорелась идеей прибрать меня своими загребущими лапами в профсоюз.

— «Студент, выделись из толпы. Иди в профсоюз, нам нужен ты», — зачитала я.

— Нет, вот эта лучше, — заявил Глошад, отнимая лист. — Вступил в профсоюз? Ты — молодец! Все остальные наживут проблем на попец!

Я прыснула от смеха и сделала мысленную зарубку примкнуть к рядам горгульи, а то многострадальное мягкое место и так слишком часто посещают неприятности, если еще и Гуля начнет охоту, то мне наступит крышка.

Мы с выражением проскандировали еще несколько побуждающих к действию лозунгов, посмеялись и улеглись лицом друг к другу.

Глошад медленно моргал (а может, быстро спал). Я знала эту сосредоточенную складку на его переносице с детства, а вот мягкую полуулыбку видела впервые.

— А я и не знала, что ты такой…

Это было сказано так тихо, что на диалог можно было и не рассчитывать, но Глошад услышал.

— Какой?

У меня было много вариантов: забавный, умный, обаятельный, деятельный, но с языка слетело совершенно иное.

— Удивительный.

— А что не спросила? Я бы сразу сказал.

Я прыснула от смеха и шутливо толкнула его в плечо. Глошад перехватил мою руку, неожиданно крепко обнял, подгребая меня к себе, и сонно буркнул:

— Все. Давай спать.

Еще никогда я не была такой послушной кошечкой, как в его руках…

Удивительно, но факт, что в своей жизни я засыпала и просыпалась в одной постели аж с шестью разными мужчинами: Джед, братья, ректор, Глош. Хороша девственница, да?

В свое оправдание хочу отметить, что Джед был горячим, как печка, и постоянно жаловался, что мои волосы лезут ему в лицо. Братья пинались, а про ночь с ректором в воспоминаниях практически ничего не уцелело. И только с Глошадом оказалось так комфортно.

Так комфортно, так замечательно, что в какой-то я попыталась перевернуться, Глошад не пустил, и мы свалились на пол, после чего поняли, что проспали.

— Покусанный каннис! — ругалась я, мечась по комнате в спешных сборах и ударяясь обо все подряд.

Принц предпочел не рисковать и натягивал штаны, оставаясь на полу.

Мать моя кошка, какой позор! Боевая парда проспала начало битвы. А что если наши уже ушли через портал, так и не добудившись меня? Представляю, как радовался Итон, узнав о моем отсутствии.

— Ноэми, это моя рубашка.

— А?

Я так испереживалась, что не сразу поняла, что пытаюсь натянуть на себя чужую вещь. Так. Надо успокоиться и взять себя в руки. А почему руки дрожат? А почему хвост поджат? Чего я боюсь на самом деле? Того, что проспала или того, что все-таки отправлюсь на битву? Ведь одно дело сверкать глазами и бить себя в грудь, мол, я такая бесстрашная и все дела, и совсем другое, когда до решающего момента один шаг. Возможно, последний шаг.

— Эй, ты чего?

Глошад оказался рядом так быстро, что я даже не успела заметить этого. Сильная ладонь легла на плечо, подарив успокаивающее тепло, и несильно сжалась.

— Не паникуй. Я обо всем позаботился.